Вернувшись с войны, рассказчик едет навестить свою бабушку. Он хочет встретить её первой, поэтому к дому пробирается задами. Рассказчик замечает, как обветшал дом, в котором он вырос. Крыша баньки провалилась, огороды заросли, а в доме нет даже кошки, поэтому пол по углам прогрызли мыши.
Над миром пронеслась война, появились новые государства, погибли миллионы людей, а в доме ничего не изменилось, и бабушка всё так же сидит у окна, сматывая в клубок пряжу. Она сразу узнаёт внука, а рассказчик замечает, как бабушка постарела. Налюбовавшись внуком с орденом Красной Звезды на груди, старушка говорит, что устала за свои 86 лет и скоро умрёт. Она просит внука приехать и похоронить её, когда придёт её час.
Вскоре бабушка умирает, но с уральского завода отпускают только на похороны родителей.
Я ещё не осознал тогда всю огромность потери, постигшей меня. Случись это теперь, я бы ползком добрался от Урала до Сибири, чтобы закрыть бабушке глаза, отдать ей последний поклон.
В сердце рассказчика поселяется «гнетущая, тихая, вечная» вина. Он выведывает у односельчан подробности её одинокой жизни. Рассказчик узнаёт, что в последние годы бабушка обезножила, не могла носить воду с Енисея и мыла картошку в росе; что ездила она на моленье в Киево-Печёрскую лавру.
Автор хочет знать о бабушке как можно больше, «да захлопнулась за ней дверь в немое царство». В своих рассказах он пытается поведать о ней людям, чтобы вспомнили они о своих бабушках и дедушках, и чтобы жизнь её была «беспредельна и вечна, как вечна сама человеческая доброта». «Да от лукавого эта работа», — нет у автора слов, которые передают всю любовь к бабушке и оправдывают его перед ней.
Автор знает — бабушка простила бы его, вот только нет её, и прощать некому.