Прошло минут пять тяжелого молчания, тоскливо нарушаемого хромым ходом будильника, давно знакомым и надоевшим: раз, два, три-три: два чистых удара, третий с хриплым перебоем.
Он так методично и долго рассматривал привезенные вещи, что Верочка начинала уже выходить из себя.