Ни корявых пальцев, ни болячек, ни старого горя и недоверия - ничего не было видно.Силы её с самого утра были устремлены на то, чтоб они все: она, мама, Соня - были одеты как нельзя лучше. В стороне от тропинки были свалены кучей домашние пожитки: перины, самовар, образа и сундуки. Вся её [княжны Марии] внутренняя, недовольная собой работа, её страданья, стремление к добру, покорность, любовь, самопожертвование - всё это светилось теперь в этих лучистых глазах, в тонкой улыбке, в каждой черте её нежного лица.