Обломов вызывает во мне чувства изумления, а также презрение и жалости. Он поражает своей фантастической ленью. Где это видано — валяться целый день на диване, не вставая, и не испытывать от этого никаких удобств. Он говорит, что не нашел себе занятие по душе. Такого занятия, на которое можно потратить свою жизнь. Ерунда! Если бы он хотел найти, то непременно бы сделал бы это. Но Обломов не проявил упорства и поэтому, желая себя оправдать, говорил Штольцу, что в его жизни не было огня, что она началась с погасания. Просто он не хотел зажечь в себе этот огонь, бессознательно оберегал от этого свою душу. В ней только временами вспыхивали искры, чтобы тут же погаснуть вновь.