По вечерам, когда уходили воспитатели, мы открывали окно (благо, наша спальня была на первом этаже) и бежали через дорогу в маленький садик, собирали траву. Она имела у нас название овощей – была морковочка, огурчики. Почему-то именно такие привкусы мы тогда чувствовали в траве. Траву я ела с солью, которую перед тем, как идти в детский дом, заранее взяла из квартиры, где мы жили с мамой
Осенью 1942-го наш детдом отправили через «дорогу жизни» . Это был уже самый конец ноября. Уезжала из Ленинграда я с нелёгким чувством, как бы тяжело там ни было, но я впервые покидала надолго свой родной, любимый город. Подробностей пути я не помню, по крайней мере, до того момента, как мы оказались в трюме парохода. Кроме нашего, в тот день было снаряжено ещё два парохода: один с детьми из яслей, другой с детским садом. Наш пароход шёл третьим, мы плыли через Ладогу. Немецкие самолёты без конца бомбили нас, и мы сидели в трюме, пароход лавировал, уворачиваясь от бомб. Мы катались по трюму при каждом манёвре корабля. Но страха не было, скорее, даже интерес испытывали. Маль¬чишки лезли на палубу, чтобы посмотреть, как зенитчики отбиваются от немцев. Но мы, девчонки, как-то боялись высунуться из трюма. Уже гораздо позднее я узнала, что два предыдущих парохода, где были дети из яслей и детского сада, немцы потопили.