Наконец пришло время сенокоса. Его начали за неделю до
Петрова дня. Эта работа, одна из всех из всех крестьянских полевых работ,
которой я до тех пор ещё не видывал, понравилась мне больше
всех. В прекрасный летний день, когда солнечные лучи давно уже поглотили ночную
свежесть, подъезжали мы с отцом к леску, состоящему по большей части из молодых
и уже довольно толстых, как сосна, прямых лип.
Человек сорок крестьян косили, выстроясь в одну линию,
как по нитке: ярко блестя на солнце, взлетали косы, и стройными рядами
ложилась срезанная густая трава. Пройдя
длинный ряд, вдруг косцы остановились и принялись чем-то точить свои косы,
весело перебрасываясь между собою шутливыми речами, как можно было
догадываться по громкому смеху: расслышать слов было ещё невозможно.
Какой лёгкий воздух, какой чудесный запах разносился
от близкого леса и скошенной ещё рано утром травы, изобиловавшей множеством душистых
цветов, которые от знойного солнца уже начали вянуть и издавать особенный
пряный ароматический запах! Нетронутая трава стояла стеной, в пояс вышиною, и крестьяне
говорили: «Что за трава!»