Начиная собой улицу, стоял одноэтажный дом, окрашенный розовой краской с нахлобученной крышей и выпученными окнами. Двор был завешан огормными тряпками, заставлен тазами. В полуразрушенномонной пристройке горели дрова в печи. В этом доме потекла странная жизнь, которая вспоминается мне как суровая сказка, хорошо рассказанная добрым гением. Началась она со споров о приданом удержанном дедом.