Оглянулся Андрий:
пред ним Тарас! Затрясся он всем телом и вдруг стал бледен.. .
Так школьник, неосторожно задравши своего товарища и получивши за то от
него удар линейкою по лбу, вспыхивает, как огонь, бешеный выскакивает из
лавки и гонится за испуганным товарищем своим, готовый разорвать его на
части; и вдруг наталкивается на входящего в класс учителя: вмиг притихает
бешеный порыв и упадает бессильная ярость. Подобно ему, в один миг пропал,
как бы не бывал вовсе, гнев Андрия. И видел он перед собою одного только
страшного отца.
- Ну, что ж теперь мы будем делать? - сказал Тарас, смотря прямо ему в
очи.
Но ничего не знал на то сказать Андрий и стоял, утупивши в землю очи.
- Что, сынку, помогли тебе твои ляхи?
Андрий был безответен.
- Так продать? продать веру? продать своих? Стой же, слезай с коня!
Покорно, как ребенок, слез он с коня и остановился ни жив ни мертв
перед Тарасом.
- Стой и не шевелись! Я тебя породил, я тебя и убью! - сказал Тарас и,
отступивши шаг назад, снял с плеча ружье.
Бледен как полотно был Андрий; видно было, как тихо шевелились уста его
и как он произносил чье-то имя; но это не было имя отчизны, или матери, или
братьев - это было имя прекрасной полячки. Тарас выстрелил.
Как хлебный колос, подрезанный серпом, как молодой барашек, почуявший
под сердцем смертельное железо, повис он головой и повалился на траву, не
сказавши ни одного слова.
Остановился сыноубийца и глядел долго на бездыханный труп. Он был и
мертвый прекрасен: мужественное лицо его, недавно исполненное силы и
непобедимого для жен очарованья, все еще выражало чудную красоту; черные
брови, как траурный бархат, оттеняли его побледневшие черты.