Пушкин именует крестьян Дубровского разбойниками, но сам же опровергает это утверждение, описывая их быт. Так, караульный «вставлял заплату в некую часть собственной одежки, владея иголкой с искусством, обличающим опытнейшего портного». После обеда разбойники вставали и молились, позже некие разбрелись по лесу, а другие прилегли соснуть, «по русскому обыкновению», как это делают крестьяни .
Караульщик ведёт себя не как разбойник, привыкший к неизменной угрозы, как человек, играющий в разбойника. Он любуется заплаткой и, сидя верхом на пушке, поёт во всё гортань печальную песню. Человек, который ощущает грусть и печаль, не станет петь во всю гортань. Он будет петь негромко, вдумчиво. Тем паче не станет петь человек, стоящий в карауле, так как он должен прислушиваться, нет ли где неприятеля.
Естественно, у реальных разбойников не будет выходить из двери шалаша «старушка в белоснежном чепце, чистоплотно и чопорно одетая».