После смерти Владимира началась кровавая междоусобица его сыновей. Недостаток, братской любви между ними частично можно объяснить тем, что они были только сводными братьями. До своего крещения великий князь имел много жен, и в отношениях между разными семьями, вне всякого сомнения, существовало большое напряжение. Из его многочисленного потомства Ярослав, Мстислав и Изяслав считаются сыновьями Рогнеды. Святополк – сомнительного происхождения, сын вдовы Ярополка, на которой Владимир женился, когда она уже была беременной, если верить летописцу. Мать Святослава – чешская жена Владимира, Борис и Глеб – сыновья болгарской женщины, согласно «Повести временных лет». Однако, как описывается в «Сказании» о страданиях последних двух, впоследствии причисленных к лику святых, Глеб в момент убийства был совсем дитя (1015 г.). Если так, то он должен был быть сыном первой христианской жены князя, византийской княжны Анны.[129]
Судя по всему, Владимир намеревался передать свое государство Борису, одному из самых младших сыновей, которому во время своей последней болезни он доверил командование войсками, посланными против печенегов. Борис уже возвращался из похода и как раз достиг берегов реки Альты, когда получил известие о смерти отца и захвате Киевского трона Святополком. Дружина убеждала Бориса выступить против последнего, предупреждая, что в обратном случае Святополк убьет его. Позиция Бориса была типичной для той тонкой верхней прослойки русских людей, которые приняли христианство со всей серьезностью. Он не хотел противиться злу насилием, ему была ненавистна мысль о войне со старшим братом, поэтому он распустил дружинников и спокойно дожидался убийц. Его убили, но самой своей смертью Борис остался навсегда живым в памяти народа как символ братской любви. Борис и его брат Глеб, тоже убитый наемниками Святополка, стали первыми русскими, канонизированными Церковью. Другой брат, Святослав из Древлянской земли, бежал на запад, но был перехвачен посланниками Святополка на пути в Венгрию. Изяслав Полоцкий оставался нейтральным и ему не досаждали, Мстислав Тмутараканский тоже не видел для себя угрозы со стороны Святополка. Можно предположить, что между ними было какое‑то соглашение, возможно договор о ненападении. В любом случае, Мстислав был занят расширением своих владений в Азовском регионе. В 1016 г. с помощью византийских войск он воевал с остатками хазар в Крыму.[130]Единственным братом, который отважился подняться против Святополка, был Ярослав Новгородский, причину чего новгородцы видели в своем недовольстве Киевским верховенством над ними. Война между этими двумя людьми была скорее борьбой между Новгородом и Киевом, чем просто личной враждой братьев. Она длилась четыре года (1015‑1019 гг.), и оба противника использовали наемные войска из других стран. Ярослав нанял варяжские отряды, а Святополк печенегов. После первого поражения Святополк бежал в Польшу и заключил союз с королем Болеславом I. Вместе они смогли отвоевать Киев у Ярослава (1018 г.), который, в свою очередь, бежал в Новгород. Решив, что опасность миновала, Святополк поссорился со своим польским союзником, и Болеслав возвратился домой, взяв с собой двух сестер Ярослава и бояр, симпатизировавших Ярославу, судя по всему, в качестве заложников. Он также воссоединил с Польшей червенские города.[131] Триумф Святополка, однако, оказался кратким, потому что Ярослав через некоторое время атаковал его снова. Святополк опять нанял отряды печенегов и опять проиграл. Это поражение стало окончательным, он умер (1019 г.), вероятно где‑то в Галиции, так как бежал на запад. Теперь у Ярослава появился новый противник – его брат Мстислав. К этому времени тот твердо закрепился в восточном Крыму и Тмутаракани.