Рассматривая народ как существо духовного порядка, мы можем назвать
язык, на котором он говорит, его душой, и тогда история этого языка
будет значительнее, чем даже история политических изменений этого
народа, с которыми, однако, история его тесно связана.
История русского языка, быть может, раскроет перед вами характер
народа, говорящего на нем. Свободный, сильный, богатый, он возник
раньше, чем установилось крепостное рабство и деспотизм, и впоследствии
представлял со>бою постоянное противоядие пагубному действию
угнетения и феодализма. Русский московский язык, не считая кое-каких
изменений, является языком новгородских республиканцев; Александр
Невский, победоносный, любимый, счастливый, когда он был военным вождем
Великого города, а затем удрученный неудачами и унижениями на троне
своего отца - перенес на свою родину это славянское наречие, более
мощное и мужественное, чем славянское наречие Киева, которым
пользовались дотоле в великом княжестве и от которого ныне происходит
малороссийский язык более мягкий и более мелодичный, но также и менее
богатый и менее чистый, чем язык Великороесии. Таким образом, древний
славянский язык превратился в русский в свободной стране; в городе
торговом, демократическом, богатом, любимом, грозном для своих соседей,
этот язык усвоил свои смелые формы, инверсии, силу - качества, которые
без подлинного чуда не могли бы никогда развиться в порабощенной стране.
И никогда этот язык не терял и не потеряет память о свободе, о
верховной власти народа, говорящего на нем. Доныне слово вольность действует с особой силой на каждое подлинно русское сердце.
Но чтобы иметь возможность представить вам данные, с помощью которых вы
бы могли систематически рассмотреть рождение и, если смею употребить
это выражение, воспитание нашего языка, позвольте.