Из типов аллегории: стилистический прием, состоящий в том, что неодушевленному предмету, отвлеченному понятию, живому существу, не наделенному сознанием, приписываются качества или действия, присущие человеку: «Обвеян вещею дремотой, полураздетый лес грустит; из летних листьев разве сотый, блестя осенней позолотой, еще на ветке шелестит» (Ф.И. Тютчев).
О. — один из древнейших тропов. О. было связано в древности с анималистическими представлениями и религиозными верованиями. О. занимает большое место в мифологии (например, Уран (Небо) и Гея (Земля) — личностно-оформленные стихии, отношения между которыми уподобляются человеческому бракосочетанию), в фольклоре: фантастические и зоологические персонажи былин, сказок, легенд и т.п.; «олицетворяются» явления природы, быта (печь, зеркальце и др.).
На О. строится один из самых близких к фольклору жанров — басня, уходящая корнями в глубокую древность. Например: «В лесу воспитанная с негой, под тяжкой трется ось телегой и, неподма-занна, кричит. А Бык, который то везет, везя молчит, изображает ось господчика мне нежна, который держит худо счет, по-русски мот, а Бык — крестьянина прилежна. Страдает от долгов обремененный мот, а этого не воспомянет, что пахарь, изливая пот, трудится и тягло ему на карты тянет» (Сумароков. Ось и Бык).
О. — важнейший структурный элемент античной и средневековой литературы, в частности древнерусской. Например — разговор княза Игоря с рекой в «Слове о полку Игореве».
В современном языке О. чаще1 всего встречаются в языке художественной литературы. Особенно часто писатели обращаются к О., описывая картины природы. Мастерски использовал этот троп Есенин. К клену поэт обращался как к старому доброму знакомому: «Клен ты мой опавший, клен заледенелый, что стоишь, нагнувшись, под метелью белой? Или что увидел? Или что услышал? Словно за деревню погулять ты вышел». В его поэзии Заря окликает другую; Плачут вербы, шепчут тополя; Спит черемуха в белой накидке; Стонет ветер, протяжен и глух; Цветы мне говорят прощай, головками склоняясь ниже; Липы тщетно манят нас, в сугробы ноги погружая...
Как сильное изобразительное средство выступает О. и в художественной прозе. Например: «Непуганая ташкентская весна прошла за окнами, вступила в лето... Фруктовый ларек торговал и для больных тоже — но мои ссыльные копеечки поеживались от цен» (А. Солженицын).
О. употребительно и в обиходно-разговорной речи: Песня за душу берет.
О. бывает неразвернутым — в рамках одного, реже двух предложений: «И если туча оросит, блуждая, лист его дремучий...» (А. Пушкин); развернутым — обычно при уподоблении изображаемого человеку, нередко такое О. ложится в основу стихотворения («Утес» Лермонтова); контекстуальным, преимущественно при описании ситуации: «Когда, бушуя в бурной мгле, играло море с берегами» (А. Пушкин); содержательно обусловленным, предполагающим более глубокое осмысление изображаемого: «Аисты знают, где селиться» (В. Песков)