В повести "Тарас Бульба" Гоголь пишет: "Вся Сечь представляла необыкновенное явление. Это было какое-то беспрерывное пиршество, бал, начавшийся шумно и потерявший конец свой. Некоторые занимались ремеслами, иные держали лавочки и торговали; но большая часть гуляла с утра до вечера, если в карманах звучала возможность и добытое добро не перешло ещё в руки торгашей и шинкарей. Это общее пиршество имело в себе что-то околдовывающее. Оно не было сборищем бражников, напивавшихся с горя, но было просто бешеное разгулье веселости. Всякий приходящий сюда позабывал и бросал всё, что дотоле его занимало. Он, можно сказать, плевал на своё прошедшее и беззаботно предавался воле и товариществу таких же, как сам, гуляк, не имевших ни родных, ни угла, ни семейства, кроме вольного неба и вечного пира души своей. Это производило ту бешеную весёлость, которая не могла бы родиться ни из какого другого источника.. . Эта странная республика была именно потребностию того века. Охотники до военной жизни, до золотых кубков, богатых парчей, дукатов и реалов во всякое время могли найти здесь работу". Образ Тараса Бульбы относится к числу художественных шедевров русской литературы: неукротимый воитель, беззаветно преданный идеалам и традициям запорожского казачества, решительный и неустрашимый предводитель, - Тарас Бульба выведен Гоголем как эмблема Запорожской Сечи в её самом благородном историческом значении. Для идейного содержания "Тараса Бульбы" показательна сцена выбора кошевого - верховной власти Запорожской Сечи, и данный эпизод предназначается для показа внутренней динамики Запорожской Сечи в её коллективистском облике. Эта сцена призвана превознести и оттенить неограниченную свободу и независимую волю казаков, заложенных в государственном устройстве Сечи. Однако исторические материалы и факты неоспоримо свидетельствуют, что хваленая свобода и казацкая воля представляют собой буйное беснование толпы и произвол экзальтированной, как правило, пьяной массы, направляемой из-за кулис ловкими демагогами. Запорожская Сечь есть экзотический осколок демократии демоса. запорожский мир украинской истории лишён духовного порядка по самому своему определению: возникнув в качестве защиты от степных кочевников, казачество со временем превратилось в особую касту, для которой война, разбой, битвы стали профессией, а насилие было идеологией и нормой поведения, что само по себе исключает приоритеты духовных моментов в казацкой душе. Девиз - "за православную веру", которым постоянно козыряли казаки как духовной мотивацией, на деле есть не более, чем боевой клич, поднимающий тонус уничтожения и разрушения в войнах. Образ Тараса Бульбы, эмоционально поданный Гоголем национальным героем-воителем, в глубинном разрезе необходимо несёт антидуховные черты: в семейной жизни Тарас жестокий деспот. Который отказал несчастной матери полюбоваться своими детыми; в запорожской жизни Тарас ловкий интриган: когда, желая похвастаться своими сынами, он задумал устроить войну и наткнулся на противодействие кошевого атамана, то устроил политический переворот в Сечи; и, наконец, Тарас - сыноубийца. И в этом нет противоречия: осознанно, с упоением говорит Гоголь о героических деяниях запорожцев и Тараса Бульбы, а подсознательно, врождённым инстинктом, чувствует Гоголь несоответствие, непричастность милитаристской воли к духовному качеству.
Естественно напрашивается вопрошание, касающееся сути украинской духовности: что есть Запорожская Сечь - свободолюбивая республика или пиратское гнездо, и, соответственно, что есть Тарас Бульба - национальный герой или бандитский атаман? У Гоголя отсутствует подобная постановка вопроса, у Гоголя нет вопроса, а есть только утверждение, к тому же данное в восклицательной форме.