Нарышкин был богат бесконечно и это видимо, его тяготило потому что, он ухтрялся тратить там, где это было казалось бы, невозможно. Покупал по дороге решительно все и роскошные ткани, и ковры , и вазы, и камни ,и книги лишь бы все это было "оригинально". Огромные ели, темно зеленые сочны, непроходимые болота напоминали Вильгельму те места, в которых он провел раннее детство мрачное, Ульви Авинорм изрезанный ручьями, песчаный Ненналь. Вильгельм столько наговорил романтической чертовщины о ливонских замках, что Александр Львович суеверный, как всякий истый русский вольтерьянец, был немного даже смущен.Дряхлый камень был покрыт плющим желтые скалы обросли тмином, лмлияси,гиацантами.Вильгельм то и дело натыкался на цветы, алоэ росшие среди расселин.По одоль рыбаки танули сети пыхтя короткими трубочками и перекидываясь словами.Вильгельм спустился к бухте, и зашел позавтракать в прибрежную тратторию.Вмете с ним зашел и его спутник, тот самый маленький, не опрятный человек, и уселся за столик по одоль от Вильгельма.Вильгельму дали бутылку местного вина молодого и крепкого, и устриц.Ночь, как всегда на юге упала без предупреждения без сумерок.
(Ю.Тынянов)