Традиционно объяснение поворота Спартака на юг опирается на слова Плутарха, Флора и Аппиана о том, что тот, окрылённый своими успехами, решил идти на Рим (Plut., Crass., 9; Flor., Epit., II, VIII, 20, 11; App., BC, I, 117), или же его принудили к этому его люди (правда, эти слова Плутарха (Plut., Crass., 11) относятся к походу в Брундизий, но их легко переносят и на ситуацию в предгорьях Альп). Но уже в историографии XX века высказывались и другие точки зрения. Согласно одной (Мишулин, Машкин, Преображенский), Спартака не поддержало «италийское крестьянство кулацкого типа» Цизальпийской Галлии (Мишулин А.В. Спартаковское восстание. Революция рабов в Риме в I веке до н. э. М., 1936. С. 136; Машкин Н.А. История древнего Рима. М., 2006. С. 306; Преображенский П.Ф. В мире античных идей и образов. М., 1965. С. 62) (хотя она идёт в разрез с данными Аппиана: идя на север, Спартак имел в своём распоряжении 70 тысяч человек, а возвращаясь на юг – 120; конечно, античный автор мог путать цифры – в других источниках они разнятся – но вряд ли он ошибся, назвав порядок). Согласной другой, Спартак вовсе не желал уходить из Италии, он набирал силы для борьбы с Вечным городом (Дьяков В.Н. История древнего мира / В.Н. Дьяков, Н.М. Никольский. М.,1952. С. 621). Согласно третьей, ему помешал разлив реки По и нежелание армии оставлять богатую страну (Сергеев В.С. Очерки по истории древнего Рима. М., 1938. С. 268).