За калиновым
мостом, на малиновом кусту калачи медовые росли да пряники с начинкой. Каждое
утро прилетала сорока-белобока и ела пряники.
Покушает, почистит носок и улетит детей пряниками
кормить.
Раз спрашивает
сороку синичка-птичка:
— Откуда,
тётенька, ты пряники с начинкой таскаешь? Моим детям тоже бы их поесть охота.
Укажи мне это доброе место.
— А у чёрта на
кулижках, — отвечала сорока-белобока, обманула синичку.
— Неправду ты
говоришь, тётенька, — пискнула синичка-птичка, — у чёрта на кулижках одни
сосновые шишки валяются, да и те пустые. Скажи — всё равно выслежу.
Испугалась
сорока-белобока, пожадничала. Полетела к малиновому кусту и съела и калачи
медовые, и пряники с начинкой, всё дочиста.
И заболел у
сороки живот. Насилу домой доплелась. Сорочат растолкала, легла и охает…
— Что с тобой,
тётенька? — спрашивает синичкаптичка. — Или болит чего?
— Трудилась я,
— охает сорока, — истомилась, кости болят.
— Ну, то-то, а
я думала другое что, от другого чего я средство знаю: трава Сандрит, от всех
болестей целит.
— А где
Сандрит-трава растёт? — взмолилась Сорока-белобока.
— А у чёрта на
кулижках, — ответила синичкаптичка, крылышками детей закрыла и заснула.
«У чёрта на
кулижке одни сосновые шишки, — подумала сорока, — да и те пустые», — и
затосковала: очень живот болел у белобокой.
И с боли да
тоски на животе сорочьем перья все повылезли, и стала сорока — голобока.
От
жадности.