Помогите, пожалуйста!
В конце приведенного фрагмента показано, как разгневанный генерал кричит
на Червякова. Сравните его поведение с реакцией «значительного лица» на
просьбу о помощи чиновника Башмачкина, героя повести Н.В. Гоголя
«Шинель». В чем сходство и различие этих ситуаций?
На другой день Червяков надел новый вицмундир, подстригся и пошел к
Бризжалову объяснить... Войдя в приемную генерала, он увидел там много
просителей, а между просителями и самого генерала, который уже начал
прием прошений. Опросив несколько просителей, генерал поднял глаза и на
Червякова.
– Вчера в "Аркадии", ежели припомните, ваше-ство, – начал докладывать
экзекутор, – я чихнул-с и... нечаянно обрызгал... Изв...
– Какие пустяки... Бог знает что! Вам что угодно? – обратился генерал к
следующему просителю.
"Говорить не хочет! – подумал Червяков, бледнея. – Сердится, значит... Нет,
этого нельзя так оставить... Я ему объясню..."
Когда генерал кончил беседу с последним просителем и направился во
внутренние апартаменты, Червяков шагнул за ним и забормотал:
– Ваше-ство! Ежели я осмеливаюсь беспокоить ваше-ство, то именно из
чувства, могу сказать, раскаяния!.. Не нарочно, сами изволите знать-с!
Генерал состроил плаксивое лицо и махнул рукой.
– Да вы просто смеетесь, милостисдарь! – сказал он, скрываясь за дверью.
"Какие же тут насмешки? – подумал Червяков. – Вовсе тут нет никаких
насмешек! Генерал, а не может понять! Когда так, не стану же я больше
извиняться перед этим фанфароном! Чёрт с ним! Напишу ему письмо, а
ходить не стану! Ей-богу, не стану!"
Так думал Червяков, идя домой. Письма генералу он не написал. Думал,
думал, и никак не выдумал этого письма. Пришлось на другой день идти
самому объяснять.
– Я вчера приходил беспокоить ваше-ство, – забормотал он, когда генерал
поднял на него вопрошающие глаза, – не для того, чтобы смеяться, как вы
изволили сказать. Я извинялся за то, что, чихая, брызнул-с... а смеяться я и не
думал. Смею ли я смеяться? Ежели мы будем смеяться, так никакого тогда,
значит, и уважения к персонам... не будет...
– Пошел вон!! – гаркнул вдруг посиневший и затрясшийся генерал.
– Что-с? – спросил шёпотом Червяков, млея от ужаса.
– Пошел вон!! – повторил генерал, затопав ногами
В животе у Червякова что-то оторвалось. Ничего не видя, ничего не слыша,
он попятился к двери, вышел на улицу и поплелся... Придя машинально
домой, не снимая вицмундира, он лег на диван и... помер