В первом батальоне нашего полка был знаменитый связист. Фамилии его я уже не помню, звали Лешкой.Маленький, худенький, с тоненькой детской шейкой,вылезающей из непомерно широкого воротника шинели, он казался совсемребенком, хотя ему было не меньше семнадцати-девятнадцати лет. Особую детскость ему придавали нежно-розовый цвет лица, совершенно непонятно как сохранившийся после многонедельного сидения под землей, и глаза,как огоньки-живые, выразительные, совсем не взрослые глаза. Знаменит же он был тем,что много читал. У него была своя библиотека, в прошлом,очевидно,клубная,а сейчас никому не нужная, разбомблённая, заваленная кирпичем.Когда бы вы ни пришли на Командный Пункт батальона, всегда могли застать его в своем углу, у аппарата, с трубкой и с глазами, устремленными в книжку.Наверху гудело, стреляло, рвалось, а он сидел себе, поджав ногу,и читал. Где-нибудь в сети обнаружится прорыв-загнёт страницу,побежит, починит,вернётся и опять глаза в книгу. Лешка читал всё, что попадалось под руку. И всё прочитанное вызывало у него массу различных мыслей, рассуждений ,вопросов. И в то же время он по-детски эмоционально переживал всё приподносимое ему книгами. Когда он прочита "Попрыгунью" Чехова, он долго не мог прийти в себя. По-моему,он даже всплакнул немного. И всё это происходил в каком-нибудь полукилометре от немцев,в подвале,всегда набитом людьми,усталыми,невыспавшимися,где лежали и стонали раненые,где умирали. В декабрьскую ночь нас передвинули на северо-западные скаты Мамаева кургана. Лёшке пришлось расстаться со своей библиотекой. Вот тут-то Лёшка и затосковал. У меня был томик Хеменгуэя в тёмно-красной обложке. Эту книгу я украл у одного длинноносого майора с гладко выбритым лицом и серебряными волосами ежиком. Когда я нёс Лешке книгу, я невольно спрашивал себя,поймет ли он этого отнюдь не лёгкого писателя. А наутро я узнал,что Лёшка ранен. Он лежал на плящ-палатке,очень бледный,потерявший свой девичий румянец. И больше я Лёшку не видел. Хочется верить,что он жив и по-прежднему много читает. И тот томик прочёл. Не думаю что Хемингуэй стал его любимым писателем,слишком у него много недоговоренного,а Лёшка любил ясность. Но в этих двух столь несхожих людях-прославленном писателе и мальчишке,родившемся под Саратовом и окончившим только шесть классов,мне видится что-то общее. (По В.Некрасову.) Какая проблема текста?и литературные примеры....