В течение прошлого лета мне пришлось жить в старинной подмосковной усадьбе, где было настроено и сдавалось несколько небольших дач. Никак не ожидал я этого: дачи под Москвой, никогда еще не жил дачником без какого-то ни было дела в усадьбе, столь непохожей на наши степные усадьбы, и в таком климате.
В парке усадьбы деревья были так велики, что дачи, кое-где построенные в нем, казались под ним малы, имея вид туземных жилищ под деревьями в тропических странах. Пруд в парке, наполовину затянутый зеленой ряской, стоял как громадное черное зеркало.
Я жил на окраине парка, примыкавшего к негустому смешанному лесу. Дощатая дача моя была не достроена, из-за этого было очень сыро.
В продолжении всего лета шли дожди. В следствии дождей дороги все размыло, ходить было трудно. Дожди шли с утра к вечеру, они заканчивались и из парка из леса, с соседних пастбищ - отовсюду снова слышалась радостная птичья разноголосица.
Все летопревращавшийся от зноя в душистый сосновый пар. Как-то неожиданно дождь заканчивался, и из парка, из леса, с соседних пастбищ - отовсюду снова слышалась радостная птичья разноголосица.
Перед закатом по-прежнему оставалось ясно, и на моих дощатых стенах дрожала сквозь листву , хрустально-золотая сетка низкого солнца. Утром в сырых аллеях расстилались пёстрые тени и ослепительные пятна солнца, цоколи мухоловки, хрипло трещали дрозды. А к полудню опять парило находили облака начинал сыпать дождь