До недавнего времени в Москве было семь Хамовнических улиц и переулков. Хамовническими назывались построенные здесь в XVIII веке казармы и громадный плац для военных упражнений. Весь этот район, возле которого пролегает теперь Комсомольский проспект, носил название Хамовников. В Хамовниках купил себе когда-то дом Лев Николаевич Толстой, и до сих пор этот дом Толстого сохраняется как музей на улице его имени.
Это название происходит от слова "хам" - так называли на Руси в древности особого рода полотно, шедшее на скатерти, полотенца. Хамовники, стало быть, были ткачами, а Хамовные слободы - ткацкими слободами. В домах их работали ткацкие станы, с которых шло в государеву казну знаменитое на весь мир московское полотно. В Москве была и другая ткацкая слобода - в Заречье. Называлась она Кадашевской. В Заречье же находился и государев Хамовный двор, крупное ткацкое предприятие. Судьба этих слобод была несколько иной, чем других, о которых мы сейчас говорили. Они не "отпочковались" от Большого посада. В ту пору, когда Большой посад был основным центром московских ремесел, тканье было еще домашним занятием, а не ремеслом. Почти в каждом хозяйстве женщины пряли пряжу и ткали из нее материи, необходимые в домашнем обиходе. Появление специалистов-ткачей относится к более позднему времени - к началу XVI века. И вызвали к жизни это ремесло потребности все разраставшегося царского двора. Кадашево и в начале XVI века было еще селом, принадлежавшим московским великим князьям, которые, видимо, насаждали здесь ткачество для нужд своего двора. И впоследствии, в XVII веке, ткацкие слободы, в том числе Кадашевская и Хамовная, были в ведении "царицыной мастерской палаты". Двор и забирал у мастеров готовые материи; на рынок они, как правило, не попадали. В начале XVIII столетия хамовное производство в Москве прекратилось, и самый государев Хамовный двор был преобразован Петром I в сукноткацкую мануфактуру, поставлявшую сукна для обмундирования армии.
И уже после революции этот большой район Москвы стал называться Хамовническим.