Наверное, потому, что такая страшная сцена, впервые увиденная, просто ошеломила молодого человека, а еще смутила та искренность, с которой вел себя полковник при этом наказании. «Очевидно, он что‑то знает такое, чего я не знаю, – раздумывал Иван Васильевич. – В случае если бы я знал то, что он знает, я бы понимал и то, что я видел, и это не мучило бы меня».