третья встреча явила мне Блока, читающим замечательные стихи о России, и он казался мне подавленным этой любовью. Он был похож на рыцаря, который любит Недосяжимую, и сердце его истекает кровью от любви. Блок мне казался, таким дорогим и близким, как в весеннем кусте соловей, который поет мне песню, но улетит, если я к нему подойду и как свежие выпитый снег, которого не нужно касаться.