На Руси в лесных и болотистых местностях, и вообще при езде по бездорожью, наши далекие предки колесному экипажу предпочитали более крепкую, хотя и менее удобную волокушу: повозку на полозьях, на которой ездили и зимой, и летом. Недоверие к колесу сохранялось долго, вспомним разговор двух мужиков в "Мертвых душах" Гоголя:
"- Вишь ты", - сказал один другому, - "вон какое колесо! Что ты думаешь, доедет то колесо, если б случилось, в Москву или не доедет?"
"-Доедет", - отвечал другой.
"- А в Казань-то, я думаю, не доедет?"
"- В Казань не доедет."
Волочилась волокуша медленно, и называли езду на волокуше волокитой. Когда все-таки победило колесо, волокитой стали называть всякое медленное и затруднительное передвижение - в коляске, в санях или пешком, да и сейчас осталось выражение "Еле волочусь..."