Юдит Лейстер (1609-1660 гг.). Франс Хальс был крупнейшим реформатором
портретного искусства в Голландии. Он не только развил и довел до
совершенства жанр группового портрета, но и расширил, обогатил образную и
сюжетную структуру портрета вообще. Его модели, представляющие собой
разные слои голландского общества, естественны и свободны. Они
необыкновенно жизненны, и в то же время в них много обобщенности,
типичности. Может быть, поэтому Хальсу более всего удается особый вид
портрета-жанра, в котором художник как бы дает типологический срез
общества. Достаточно вспомнить наиболее известные произведения художника
('Мулат', 'Цыганка', 'Малле Баббе'), чтобы понять, с каким мастерством
Хальс выявляет в облике или характере конкретного человека специфические
черты целого социального слоя. И если впоследствии мировоззрение
художника изменилось и он стал решать иные художественные задачи, то
рожденный им портрет-жанр нашел в голландском искусстве много
последователей.
В основном это были те, кто группировался вокруг Хальса, его ученики или
подражатели. Именно они заложили основы бытового жанра в Голландии,
творчески развив те проблемы, над которыми работал молодой Хальс. Они
воплотили в реальность народно-демократические тенденции его раннего
творчества.
Среди большой плеяды этих живописцев была и Юдит Лейстер, одна из
немногих женщин-художниц в Голландии XVII столетия.
С 1629 года Лейстер стала посещать мастерскую Хальса в Харлеме, а в 1633
году художница выходит замуж за Я. М. Моленара, жанрового живописца,
тоже ученика Хальса. Все это способствовало тому, что Юдит Лейстер стала
ярой последовательницей Хальса. Однако в ее творческой биографии есть
факты, которые наложили определенный отпечаток на формирование ее
вкусов.
Еще до того как попасть в мастерскую Хальса, Лейстер прошла первое
профессиональное обучение в мастерской утрехтского караваджиста (его имя
неизвестно, но, вероятнее всего, это был Хенрик Тербрюгген).
Собственно, утрехтские караваджисты представляли собой целую группу
живописцев, которые, изучив в Италии классическое искусство, стали
приверженцами итальянского караваджизма. Они выступали против
возвышенных и далеких от жизни принципов академизма и ратовали за
обращение к обыденной действительности, к прозаическому быту простых
людей. Одной из характерных черт утрехтского караваджизма, да и
караваджизма вообще, был пристальный интерес к проблеме света и его
передачи в картине. Любовь к светотеневым эффектам придавала полотнам
караваджистов особую жизненность, полную трепетности атмосферу реального
окружения. Караваджисты сознательно нарушали созданную академизмом
границу между зрителем и искусством. Очень часто их модели обращаются
непосредственно к тому, кто созерцает картину, улыбаются ему,
жестикулируют. Образуется непосредственный контакт со зрителем.
Всему этому Юдит Лейстер научилась у караваджистов. Особенно характерной
для ее художнического темперамента оказалась любовь к эффектам света и
тени. Но сюжеты караваджистов, порой грубые и фривольные, в ее
творчестве приобрели особую женственность и мягкость, а контрасты света и
тени - сглаженность и утонченность.
Ранние работы Лейстер, выполненные в Утрехте, полностью отвечают
живописным принципам караваджистов. Известны ее полуфигурные изображения
Гераклита и Демокрита (собрание Дюгтерен в Арнеме), написанные
совершенно в духе X. Тербрюггена. Но на этом, собственно, увлечение
караваджизмом заканчивается, хотя в этой или иной форме художница всю
жизнь отдавала ему дань. С переездом в Харлем меняется не только
живописная манера Лейстер, но и вся ее судьба как художника.
На рубеже 20-х - 30-х годов она пишет несколько произведений, которые
свидетельствуют о глубоком проникновении в живописную манеру Франса
Хальса, об увлечении ею. Лейстер создает те же портреты-жанры, что и ее
великий учитель. Таковы, например, ее 'Веселые пьяницы' из коллекций
берлинской картинной галереи, где изображены типичные среднего класса
харлемские буржуа в момент веселого времяпрепровождения. Картины эти, в
которых нет ни малейшего элемента дидактики, а лишь искренняя
констатация факта, призваны были висеть, конечно, в зале для гостей или
столовой, как бы приглашая зрителей последовать примеру их героев.
Юдит Лейстер настолько замечательно усвоила живописные особенности
хальсовского письма с его широким смелым мазком, что и по сей день
некоторые произведения художницы считаются принадлежащими кисти великого
мастера. И все же в целом Лейстер - явление совершенно иного масштаба,
чем Хальс. Она - лишь талантливый подражатель, умело развивающий чужие
идеи. Голландское искусство того времени было богато такими мастерами.
Именно их называли 'малыми голландцами'.