Композиция стихотворения «Родина» такова, что читатель вместе с автором идет от общих представлений к более частным. Последовательно сменяющиеся картины все время как бы приближаются к читателю, автор ведет его за собой через лес и степи, по проселочной дороге в деревню к простой избе и останавливается, чтобы полюбоваться на удалую русскую пляску «с топаньем и свистом». Подобная композиция нередко встречается у Лермонтова, например, в переводе из Гете «Горные вершины». Первая картина, появляющаяся в стихотворении,- степь. Поэт любит «степей холодное молчанье». Образстепи сразу вызывает представление о чем-то просторном, привольном. Именно так поется о ней в народных песнях: «Эх, ты, степь широкая, степь раздольная». Такой рисует ее и народный поэт Кольцов: «Ты не пой, косарь, про широку степь». Величием и ширью привлекает она поэта. Не случайно заменяет он первоначальный вариант этой строчки -«ее полей холодное молчанье». Поле - меньше, ограниченнее, степь же бескрайна. Второй образ - лес, «лесов безбрежных колыханье», В русской народной поэзии он почти всегда могучий, богатырский. Кольцов называет его «Бова-силач», «богатырь-Бова». Как и степь, лес напоминает о необъятных просторах, богатстве родной земли. Показательно изменение первоначального варианта. «Ее лесов дремучих колыханье». Изменение эпитета показывает, что Лермонтов стремился усилить представление о размахе, могуществе русской природы.Третий образ - реки. Много их в России; о самых могучих из них - Волге и Доне - народом сложено немало песен. Сила их подчеркивается сравнением: «Разливы рек ее, подобные морям». Пейзаж проникнут восхищением красотой и просторами русской природы. Понятными делаются «отрадные мечтанья» поэта: здесь, среди этой шири, из гущи самого народа и смогут появиться богатыри, которые, подобно Еруслану Лазаревичу, «проснутся от тяжелого сна, встанут и пойдут». С мыслями Лермонтова в стихотворении «Родина» перекликаются Гоголь в поэме «Мертвые души» и Чехов в повести «Степь». Гоголь восклицает: «Что пророчит сей необъятный простор? Здесь ли, в тебе ли не родиться беспредельной мысли, когда ты сама без конца? Здесь ли не быть богатырю, когда есть место, где развернуться и пройтись ему?»