Часто осенью я пристально следил за опадающими листьями, чтобы
поймать ту незаметную долю секунды, когда лист отделяется от ветки и
начинает падать на землю, но мне это долго не удавалось. Я читал в
старых книгах о том, как шуршат падающие листья, но я никогда не слышал
этого звука. Шорох листьев в воздухе казался мне таким же
неправдоподобным, как рассказы о том, что весной слышно, как прорастает
трава.
Оказывается, нужно было время, чтобы слух, отупевший от скрежета
городских улиц, мог отдохнуть и уловить чистые и точные звуки осенней
земли.
Бывают осенние ночи, оглохшие и немые, когда безветрие стоит над
черным лесистым краем и только колотушка сторожа доносится с деревенской
околицы.
Была такая ночь. Фонарь освещал колодец, старый клен под забором.
Я посмотрел на клен и увидел, как осторожно и медленно отделился от
ветки красный лист, вздрогнул, на одно мгновение остановился в воздухе и
косо начал падать к моим ногам, чуть шелестя и качаясь. Впервые я
услыхал шелест падающего листа — неясный звук, похожий на детский шепот.
(166)