В двух словах: Прошедший войну старик, видя изуродованную куклу, поражается, насколько очерствели люди, и хоронит куклу как человека.
Рассказчик любит наведываться под Липино, верстах в двадцати пяти от его дома. Там на реке — большой омут, который избегали даже гуси. В этом месте рыбачит только старый, израненный, прошедший войну перевозчик Акимыч.
Вновь посетив родные места, рассказчик снова встречает старого перевозчика. Он сильно взволнован и, держа в руках лопату, стремительно направляется к школе, неподалёку от которой, возле дороги, лежит кукла с выдавленными глазами и следами ожогов от сигарет на месте носа и тех местах, что раньше были прикрыты трусиками.
Акимычу трудно видеть такие издевательства над куклой. Он насмотрелся подобного на войне: «Вроде и понимаешь: кукла. Да, ведь облик-то человеческий».
Кроме того, старику кажется странным равнодушие людей, которые спокойно проходят мимо и не обращают никакого внимания на истерзанную куклу.
Акимыч выкапывает небольшую яму и хоронит куклу, совсем как человека. С болью в голосе он говорит: «
Всего не закопать! >>
В двух словах: Прошедший войну старик, видя изуродованную куклу, поражается, насколько очерствели люди, и хоронит куклу как человека.
Рассказчик любит наведываться под Липино, верстах в двадцати пяти от его дома. Там на реке — большой омут, который избегали даже гуси. В этом месте рыбачит только старый, израненный, прошедший войну перевозчик Акимыч.
Вновь посетив родные места, рассказчик снова встречает старого перевозчика. Он сильно взволнован и, держа в руках лопату, стремительно направляется к школе, неподалёку от которой, возле дороги, лежит кукла с выдавленными глазами и следами ожогов от сигарет на месте носа и тех местах, что раньше были прикрыты трусиками.
Акимычу трудно видеть такие издевательства над куклой. Он насмотрелся подобного на войне: «Вроде и понимаешь: кукла. Да, ведь облик-то человеческий».
Кроме того, старику кажется странным равнодушие людей, которые спокойно проходят мимо и не обращают никакого внимания на истерзанную куклу.
Акимыч выкапывает небольшую яму и хоронит куклу, совсем как человека. С болью в голосе он говорит: «Всего не закопать...».
я