Какую проблему можно взять?
(1)Как различны по возрастам впечатления прочитанного, слышанного
и
виденного!
(2)
Я помню, как в детстве меня возили в цирк. (3)Сколько радости
и
удовольствия!
(4)
В юности я тоже посещал его часто: меня тянули туда грация
движений наездниц, смелость акробатов, торжество дрессировки животных
венцом творения — человеком...
(5)Наступили более зрелые годы — я изредка
и лишь случайно заходил в
цирк.
(6)Теперь я не хожу туда вовсе. (7)Почему?
(8)
Я помню, когда последний раз был я там, меня посетили очень
странные мысли...
(9)На арену вывезли на колесах громадную железную клетку. (10)
В ней
быстро ходили взад
и вперёд, издавая глухое рычание, потрясая гривами
и
сверкая глазами, три молодых африканских льва. (11)Они как будто
рассуждали сами с собой, и мне казалось по разнообразному тону их
рычания, что эти рассуждения были на разные темы.
(12)Один говорил:
(13) — Кто смеет приказывать мне? (14)Перед кем склоню я голову
и на
кого не выпущу когтей? (15)
Я сломаю все запоры, я пробегу неизмеримые
пространства
и достигну моей далёкой родины — тихой пустыни. (16)Там,
где газели, которыми я полакомлюсь, пьют
у ручья, где
и я утолю свою
жажду, меня ждут, нежась на раскалённом песке, прекрасные молодые
львицы с шелковистой шерстью, с глазами, горящими зелёным огнём. (17)
Я
испущу радостный крик любви, и на мой зов откликнется та, которая любит
меня. (18)Мы пойдём с ней вдвоём по обширной пустыне, опаляемые
солнцем, счастливые, свободные.
(19) Другой более резким тоном строил другие планы:
(20) — Кто думает подчинить меня? (21)Перед кем склонится моя гордая
воля? (22)Сейчас схвачу я зубами решётку, замки
и разгрызу их легче, чем
ребёнок щёлкает орехи. (23)Но я не удалюсь в тишину
и покой пустыни, а
побегу в города, где мои собратья изнывают в неволе, где их осмеливаются
выставлять напоказ для забавы.
(24)
Я разрушу все клетки
и освобожу несчастных узников. (25)Нас будут
десятки, сотни, тысячи, и только тогда, когда на всём земном шаре не будет
ни одного льва в заключении, возвращусь я в родные страны, как подобает
царю-победителю.
(26)Третий мечтал об ином:
(27) — Пусть не стараются поработить меня! (28)Одним ударом моей
могучей лапы я сломаю вдребезги
и дерево, и железо моей тюрьмы, всё
превращу в щепки
и в прах. (29)
Я уйду в самую отдалённую страну, не
известную ни людям, ни львам. (30)Там я буду жить один, созерцая вокруг
себя лишь безграничные пространства: пустыню, море
и небо —
и,
состарившись, умру в виду заходящего солнца.
(31)Так, казалось мне, думали эти три молодых льва, заключённые в
клетке, стоявшей на арене, когда в быстро отворённой дверце появлялась
укротительница. (32)
В правой руке она держала небольшой бич, которого
едва ли бы испугалась
и маленькая собачка.
(33)Но как только они, эти три диких льва, её увидали, так перестали
рычать
и, поджав хвосты, сбились в кучу в противоположном углу клетки.
(34)Под взмахами бича она заставила их прыгать через барьеры
и в кольца.
(35)Тот, влюблённый в дикую львицу, лизал руки укротительницы.
(36)Замышлявший освободить всех львов, укусил, подобно хорошо
дрессированной собаке, одного из своих товарищей, замедлившего дать лапу,
а мечтавший умереть, созерцая заходящее солнце, задрожал всем телом при
холостом выстреле пистолета.
(37)Представление кончилось, и укротительница, выходя из клетки,
бросила львам по куску мяса, а они, зажав его в лапы, стали пожирать,
видимо довольные, с потухшим взором.
(38)Не то же ли бывает с людьми? (39)Эти три льва — не чудные ли
мечты юности: страстной любви, жажды славы, возвышенных стремлений?
(40)Но есть хочется... (41)Укротительница — это жизнь.
(42)Вот каковы были мои мысли —
и я перестал ходить в цирк.