По брусчатой мостовой блестящей после ливневого дождя гарцевал молодой офицер на озорном гнедом жеребчике. Было рано и в городе пусто, только нищенка
стояла у ворот церкви опасливо озираясь по сторонам да дурашливый Антипка юродивый просил милостыню бог весть у кого. Вид у этого города как и у любого южного поселения был неряшливый, особенно теперь в жаркое засушливое лето.
Неподалеку протекала речонка и у некоторых домов сушились рыбацкие сети.
Дома большей частью были не каменные, а бревенчатые словно это был совсем не город, а большая деревня. Босоногие веснушчатые ребятишки которые часом позже выскочат на улицы сродни деревенским пацанятам и козы беззастенчиво пасущиеся на площади никак не вязались с образом города да и имя его кончавшееся но -о
выдавало родство с этаким сельцом.
Едва проснувшись Улаф вскочил с постели распахнул окно и комнату
заполнил негромкий шум далеких птичьих голосов холод осеннего утра
и ни с чем не сравнимый запах хвойного леса. По небу бежали быстрые
облака река уже не казалась серебряной – посуровела потемнела. Трава
желтела на дорожках была видна хвоя лиственниц. Вдалеке шумело колесо
водяной мельницы ворочавшей неутомимый жернов. Здесь Улаф чувствовал
себя в одиночестве. Кругом не было ни одного дома на несколько
километров ни даже маленькой деревянной хижины.