“Скажите, отчего даже мы наслаждаемся, скажем, музыкой, хорошим вечером, разговором с симпатичными людьми, отчего все это кажется скорее намеком на какое-то безмерное, где-то существующее счастие, чем действительным счастьем, то есть таким, коим мы сами обладаем?”
Николай Петрович: “Но…те сладостные, первые мгновенья, отчего бы не жить им вечною, неумирающей жизнью?”
Неужели любовь, святая, преданная любовь не всесильна? О нет! Какое бы страстное, грешное, бунтующее сердце ни скрылось в могиле, цветы, растущие на ней, безмятежно глядят на нас своими невинными глазами: не об одном вечном спокойствии говорят нам они, о том великом спокойствии "равнодушной" природы; они говорят также о вечном примирении и о жизни бесконечной...